.../.../А я сдался. И эта писанина будет зудеть в колонке …
И не раз он бороздил океан
А я сдался. И эта писанина будет зудеть в колонке слева(только попробуйте оставить комментарии такому напыщенному идиоту) . Всё нормально, просто белый флаг. Я даже весёлый хожу, поздравляю всех с наступающим, раздаю комплименты и рукопожатия. И не объяснить. Дайте мне этого классика с его русской хандрой, с бутылкой водки. Что не так? Что тебе надо? Пулю, женщину, лекарство от морщин? Да как Вы с этим миритесь? Даже всё, что я знаю не помогает мне жить. Скажи мне ты, да именно ты! Как, мать её, жить? Да я уже всё перепробывал, хороший, плохой, первые места, потом на дно. Надо бежать, бежать что есть силы. Смотрите это мой крах, падение, я жалкий эгоист, я беспомощен, я не могу вернуть прошлое. Такие вырождаются, остаются спокойные, рассудительные мне нет места рядом с ними. Это сбой системы, неправильный человек. Я никого не трону, даю своё слово. Простите меня, скоро новый год, а этот слабак портит праздник, я отдаю честное имя Кэпа по своей воле.
Сдался это как, Кэп? Вернулся чтобы здесь написать? Или чтобы написать прощальное письмо?
Я когда выпью у меня тоже такое же плаксивое настроение, хочется свернуться клубочком под одеялом и плакать. Поэтому не люблю пить. И так тошно :(
Она бежала… Бежала тупо, безнадежно, без соображения, не замечая и не чувствуя ни веток хлестко стегавших по лицу, ни ям, ни валежника. Падала, поднимаясь, размазывая по лицу кровь, слезы и вновь бежала, карабкалась по склону как загнанный зверь, гонимая дикой болью раздирающей грудь так, что казалось, лопнет сердце. Пока, уничтоженная и разбитая не остановилась на краю. Вот оно, всего один шаг и бесконечная легкость полета… Ветер теребил растрепанные волосы, остатки платья, сушил слезы и разбитые раны. Не чувствуя своего измученного тела, долго стояла с ясным сознанием вбирая в себя простор безмолвия и высоты. И снова напрягая последние усилия шаг, еще и еще назад пока не упала навзничь на мягкий сырой мох. Настало полное тяжелое оцепенение. И только мысль о том, что может ничего и не было, а все это дикий кошмарный сон, не давала упасть в забытье. Глаза следили за облаками на чистом и прозрачном небе, которые проплывали так близко, что казалось, до них можно было дотронуться рукой, унося с собой жуткую боль, оставляя пустоту и одиночество. Прошло как будто страшно много и страшно мало времени, постепенно сквозь рассеянность мыслей стали проникать звуки колокольчика звонко бряцающего на шее пасущихся животных, какая- то птичка вопросительно свистнула и перепорхнула на соседнее дерево. Раздался шорох и треск сучка. Страха не было, не было ничего кроме пустоты. И вдруг она почувствовала, как ласково коснулись ее щеки, убирая с лица прядь волос слипшихся от пота и грязи. Кто-то опустился, рядом взяв ее холодную, безвольную руку в свою ладонь и постепенно в сознание начала проникать удивительная мелодия песни, на совершенно не знакомом языке, заполняя ее теплом и нежностью. И вместе с этим приходило понимание того, что теперь ей предстоит долгий и трудный путь, и что она в самом начале этого пути, росла и крепла уверенность в том, что она пройдет этот путь до конца чего бы это ей не стоило…