.../.../Лично на меня одиночество влияет очень пагубно. …
Юлия
Лично на меня одиночество влияет очень пагубно...иногда нужно побыть одному, но если это затягивается, начинаешь чувствовать себя никому ненужным, брошенным, и вообще каким-то недочеловеком. У меня есть определённый круг общения: на работе, в танцевальном кружке, и очень редко с друзьями. Вот этого последнего-то мне сильно не хватает. Самые близкие друзья обзавелись семьями, всё время заняты..А с теми, у кого своей семьи ещё нет - если встречаемся, то очень хорошо проводим время, но случатся это примерно раз в три месяца. Я пытаюсь как-то всех созвать, но ничего не выходит...договоримся накануне, а в день встречи все начинают себя плохо чувствовать, появляются какие-то дела и т.п. Тогда я соглашаюсь на встречи с людьми мне менее близкими по духу. И что из этого получается? Среди них чувствуешь себя ещё более одиноким, чем если бы сидел дома один. На танцах, в спортзале особо не пообщаешься, тут удовольствия другого рода - физическая нагрузка. На работе общение есть, но мои коллеги как на подбор очень грубые и циничные люди...моя доброта их натуре чужда, и стала предметом всеобщих насмешек. На фоне почти полного отсутствия общения с друзьями, меня такое положение совсем уж не устраивает..родители говорят, что мои глаза совсем теперь не горят...хехе, скоро разговаривать-то нормально разучусь, не то что глазами сверкать. :) ) )
моя доброта их натуре чуждаСтало интересно в чем твоя доброта, что все ее так не любят?
Не пойму про себя добрая я или недобрая? Наверное недобрая. Могу послать так далеко, что здесь не знают где это самое. И еще не люблю тупых.
С детства хотела выйти замуж за еврея. Был у нас в школе мальчик, с фамилией Гурфинкель. Мне он так нравился. Особенно в профиль. Рыжий-рыжий отличником был и все его задевали, а я его защищала. Со мной связываться боялись у меня в детстве тормозов не было и сейчас не очень. Только мой Гурфинкель, дурачок, кажется меня боялся больше всех хулиганов вместе взятых.
Интересно где он теперь. После школы я ничего про него больше не слышала.
Печально проснуться в ночи одному,
Поняв, что не нужен уже никому.
И с этой бедою худой как Гамлет
На кухне пустой приготовить омлет.
Печально сидеть, скорлупою хрустя,
Поняв, что вся жизнь превратилась в пустяк,
Что старый козел, что давно "не у дел".
Омлет недосолен, омлет подгарел...
Очень трудно быть гостем непрошеным
От роддома до самого ящика.
Одиночество – вещь нехорошая;
От него недалеко до Кащенко.
Как трудно вставать после бурной ночи,
Когда, как старуха, супруга ворчит,
И дети шумят, что цыгане в метро,
И топкой пылает башка и нутро.
И ты, кое-как посетив туалет,
Затем получив подгоревший омлет,
Под ругань жены и детей кутерьму
Поймешь, что не нужен уже никому.
Где же, где же ты, юность туманная,
Там, где я одинокий пока ещё?
Эх, семья – это вещь негуманная,
От неё недалеко до кладбища...
А в нашем дворе поселились бомжи.
У них-то, конечно, - счастливая жизнь.
Махнул грамм семьсот и в кусты, как бревно;
Живи, где хочу, с кем хочу – всё равно.
Конечно, зимою мороз и метель,
Но есть же чердак – твой чертог и постель.
На сердце вольготно, просторно уму,
Ведь ты же не нужен уже никому.
Понимаю всегда с полуслова я.
Наградила умом меня мать.
Только, жизнь, почему-то –
такая ты вещь бестолковая;
Даже мне тебя трудно понять...